Теперь о субсидиарке.
Интересная статья:
https://www.rbc.ru/opinions/money/22/08/2016/57babef29a794765510e1bf8
Видимо, судебная система не выработала единого внятного подхода к решению этой проблемы.
«Согласно пункту 1 статьи 1175 Гражданского кодекса Российской Федерации наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно. Каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.
Согласно пункту 58 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» (далее - постановление Пленума № 9) под долгами наследодателя, по которым отвечают наследники, следует понимать все имевшиеся у наследодателя к моменту открытия наследства обязательства, не прекращающиеся смертью должника (статья 418 Гражданского кодекса Российской Федерации), независимо от наступления срока их исполнения, а равно от времени их выявления и осведомленности о них наследников при принятии наследства…
Имущественные права и другие нематериальные блага. Пункт 15 постановления Пленума № 9 разъясняет, что имущественные права и обязанности не входят в состав наследства, если они неразрывно связаны с личностью наследодателя, а также если их переход в порядке наследования не допускается ГК РФ или другими федеральными законами (статья 418, часть вторая статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации). В частности, в состав наследства не входят: право на алименты и алиментные обязательства (раздел V Семейного кодекса Российской Федерации, далее - СК РФ), права и обязанности, возникшие из договоров безвозмездного пользования (статья 701 Гражданского кодекса Российской Федерации), поручения (пункт 1 статьи 977 Гражданского кодекса Российской Федерации), комиссии (часть первая статьи 1002 Гражданского кодекса Российской Федерации), агентского договора (статья 1010 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Согласно статье 418 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательство прекращается смертью должника, если исполнение не может быть произведено без личного участия должника либо обязательство иным образом неразрывно связано с личностью должника.
В действующем законодательстве не содержится прямого запрета на переход в порядке наследования обязанности возмещения убытков, причиненных арбитражным управляющим при осуществлении им полномочий арбитражного управляющего» (
http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/59...27_Postanovlenie_apelljacionnoj_instancii.pdf).
«Конкурсный управляющий … 15.12.2017 обратилась в суд с заявлением о взыскании с бывшего руководителя должника … 986 285 руб. 07 коп. убытков. Определением от 04.05.2018, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.06.2018, производство по заявлению конкурсного управляющего прекращено на основании пункта 6 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) в связи со смертью ответчика.
Как установлено судами, К.В.В. умер до обращения конкурсного управляющего должника в суд в рамках дела о банкротстве с настоящим заявлением.
Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что спорное правоотношение в силу статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) не допускает правопреемства. Апелляционный суд поддержал выводы суда первой инстанции. Оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены обжалуемых судебных актов суд кассационной инстанции не усматривает.
Для взыскания убытков необходимо установить субъективную сторону правонарушения - вину ответчика. Доказательства отсутствия вины должны быть представлены лицом, к которому предъявлено соответствующее требование. Лицо, правоспособность которого прекратилась в связи со смертью, очевидно не может представить такие доказательства. С учетом характера спора и того обстоятельства, что право на обращение в суд с требованием к гражданину о взыскании с него как руководителя должника убытков было реализовано конкурсным управляющим после смерти гражданина, основания для рассмотрения судами в рамках настоящего обособленного спора вопроса о процессуальной замене отсутствовали» (http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/a6...0927_Postanovlenie_kassacionnoj_instancii.pdf).
Необходимо отметить, что в первом случае заявление о взыскании убытков подано при жизни ответчика, а во втором – после смерти.
АС СЗО сделал акцент именно на этом (процессуальном) обстоятельстве.
А вот в этом деле директор причинил убытки и умер, иск об убытках подан к наследникам:
«В рассматриваемом случае исполнение - возмещение ущерба, причиненного обществу не связано неразрывно с личностью должника и может быть исполнено за счет имущества умершего должника его наследниками.
Основания, указанные в статье 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации об исключении из наследственной массы прав и обязанностей, неразрывно связанных с личностью должника, а также в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 9 от 29.05.2012 "О судебной практике по делам о наследовании", в настоящем деле отсутствуют.
В законе не содержится запрета на переход в порядке наследования обязанности по возмещению ущерба» (постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.09.2018 №А32-25222/2017).
Примечательно, что в предыдущем судебном акте идет отсылка к определению ВС РФ №310-ЭС15-19804 от 26.09.2017 г., в котором компенсация (убытки) взысканы при жизни ответчика:
«
В действующем законодательстве не содержится прямого запрета на переход в порядке наследования обязанности выплатить компенсацию, предусмотренную статьями 1252, 1301 Гражданского кодекса Российской Федерации. Уплата компенсации, взысканной судом первой инстанции вместо убытков, и являющейся мерой ответственности за нарушение исключительных прав истца, причиненных при осуществлении предпринимательской деятельности умершей, а также возмещение расходов по уплате госпошлины за рассмотрение дела арбитражным судом, не связаны неразрывно с личностью ответчика и могут быть исполнены за счет имущества умершего ответчика его наследниками, следовательно, суды пришли к верному выводу о том, что правоотношение, участником которого была ответчик, допускает возможность процессуального правопреемства».
А в этом деле вообще арбракадабра: бывший директор после смерти привлечен к субсидиарной ответственности, а затем суд отказал в процессуальном правопреемстве, в замене должника на наследников:
«…суды первой и апелляционной инстанций, установив то, что основанием для привлечения к субсидиарной ответственности по пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве является неисполнение лично обязанным лицом действий по передаче соответствующих бухгалтерских документов и иных ценностей, пришли к правомерному выводу о неразрывной связи данных правоотношений с личностью Евдокимова А.А. и не допущением правопреемства, и отказали в удовлетворении заявления. Суд округа соглашается с указанными выводами судов» (постановление Арбитражного суда Московского округа от 14.09.2018 по делу №А41-41215/2013).
Какое-то единообразие, сложившийся подход не прослеживаются. Увы.
Одним словом, вопрос не так прост, каким казался на первый взгляд, и требует серьезного изучения.
